АПД: Поподнимаю раз или два. Тк не все, кто интересовался новым кусочком, до него добрались.
Я решила не писать, как я тут наслаждаюсь бытом кабачка на грядке, и выложить свежий кусок мозаики.
Надеюсь,он не скучный)))))
В общем, надеюсь,кто-нибудь ее прочитает между доеданием традиционных салатов и не сочтет время потраченным зря)


-Ну? - Сухо спрашивает Хна, неспешно пролистывая последний номер Vogue. Где уж там встать, поздороваться, чмокнуть в губы, как обычно.... даже кресло не предложил.
Ник торчит посреди помещения, как нашкодивший ученик в кабинете директора гимназии.
Предполагается, он должен чувствовать себя примерно так же.
Но вместо стыда и сожалений - выжженная земля. Или так, романтично: в тишине - собственное дыхание, вдох-выдох, пока не кончится воздух. С аквалангом под коркой из льда, в чугунных ботинках по дну, поднимая темные клубы холодного ила.
В углу в удобном антикварном кресле расположилась Мо. Рядом небольшой столик, куда можно ставить чашки или ноутбук, - все обустроено, словно место для собаки.
Нику смешно.
Сучка грациозно сложила конечности, и со сдержанным интересом поглядывает на мертвеца, - ей любопытно, действительно любопытно, как и о чем будет вестись разговор.
Мо скучает здесь, в обрамлении ореха, вишни и дуба.
А Ник пялится периферийным зрением на выглядывающие из декольте татуированные сиськи, - и в голове, конечно же, всплывает тот, прошлый разговор.
«Я хочу быть ей»...
Кризис у него, что ли... Журналы дамские опять читает, - скоро сам шить начнет.
Ник вспоминает, как, будучи замужем за Василием, еще тогда молодой Хна время от времени позволял себе странные вещи, - то глаза накрасит, то килт оденет, то бусами обмотается, то косы наплетет до жопы, и ходит в таком виде, словно все подобные отклонения сами собой разумеются. Давно это случалось и уже неправда, да и не был шеф никогда на женщину похож.
По правде сказать, наоборот, - более пугающего мужика сложно найти.
Но рядом со своим молчаливым обстоятельным бугаем Хна всегда выглядел умиротворенным, смягчался, выравнивался до блеска, как морская галька в соленых волнах.
А сиськи... Сиськи.
Две.
Мягкие округлые сиськи с нежными торчащими сосками и гладкой кожей....
Ник даже в наркотическом угаре не смог бы представить этого вот Хну с бюстом. Ни тогда, ни сейчас.
А у Мо груди как раз хороши, меньше, чем у Чио, конечно, зато молодые, упругие, подойти да помять бы их прямо сейчас, чтобы смешно завизжала....
-У тебя должно хватить такта, ума и профессионализма покинуть кабинет, - не поднимая головы, раздраженно подсказывает шеф. - Ты отвлекаешь нашего озабоченного твоей физиологией главного инженера.
Вздрогнув, Мо поспешно и как-то совсем не элегантно ретируется.
Выдрессировал сучку.
Проводив ее сумрачным взглядом, Хна, наконец, удостаивает Ника вниманием:
-Николас ван дер Хейде. Я вас внимательно слушаю.
читать дальшеСидит на своем кожаном троне, в костюме, при щегольских галстуке и запонках, весь такой дорогой, респектабельный и скучный, что противно смотреть.
Лицо корпорации.
Ни куска татуировки не видно, - только предательски чернеет протезированная рука.
Честное слово, с Хной с цигаркой, в растянутой майке и шерстяной шапке группы захвата общаться гораздо приятней.
- И что же конкретно хотите услышать? - Скривившись, все-таки подыгрывает Ник. Не любит он эти ничего хорошего не обещающие переходы на официальное «вы».
-Мне интересно, почему главный инженер, мирный техник, сотрудник тыловых служб, вчера позволил себе подраться в лифте с начальником охраны всего регионального отделения нашей корпорации.
Бляяя.
Он об этом, что ли? Ник уже и думать забыл.
-А что такого-то?
Хна поднимает голову и выразительно смотрит, ждет приступа искреннего и неподдельного Раскаянья. Приходится сознаться:
- Ну, набил я ему морду. Так давно пора было, еще год назад. Некоторым это полезно. И... знаешь, наверняка этого урода все детство ногами пиздили в закрытой школе, судя потому, какое из него выросло наглое уебище.
Хна с сожалением откладывает в сторону журнал.
-Николас, вы меня специально провоцируете или у вас проблемы с причинно -следственными связями?
-Слушай, ну, правда, давай без всех этих вот твоих рюшечек? Ублюдок зазнался после повышения. Заебал просто, спроси у кого хочешь, все только рады, что он теперь в больничке. Надменный, сука, носит себя с ощущением, что он здесь гребаный король, ко всем подкатывает. Никакого уважения к старшим. И, вообще, никакого уважения к кому-либо.... Ну, мне повезло, он сам наехал, мог бы и пропустить меня вперед, так нет же, первым в драку полез. Знаешь, я не жалею. Снова подвернулся бы повод, - я с удовольствием все повторил. Ты же помнишь мое прошлое, - уж что-что, а кости ломать умею. И, вообще, пересмотри видеофайл, - это была самооборона.
Хна без улыбки расчленяет его выразительным тяжелым взглядом. Механические пальцы барабанят по полуголому телу девушки с обложки Vogue.
Кого шеф хочет перевоспитать?
Зачем?
-То есть, вы не осознаете, как ваша выходка выглядит со стороны? - С кислым выражением уточняет Хна.
Ну давай, давай же, вызови присяжных.
-Это выглядит как хорошая драка. Во, смотри, у меня тоже рожа разбита. – Ухмыляется инженер.
Хна без особенного интереса с секунду изучает его лицо. Прискорбно: что получивший по морде, что смазавший ее подтягивающим кремом Ник, видимо, выглядит абсолютно одинаково. А если нет разницы, зачем....?
Шеф качает головой:
-Перевожу специально для вас, Николас. Ученый из исследовательского блока до полусмерти избивает лучшего, реально лучшего на сегодняшний день моего боевика. Одного из самых профессиональных и уважаемых людей на континенте. Пиздит ногами, разбивает голову о стену.... Молитесь, чтобы он не сдох в реанимации, если умеете, конечно. У вас руководящий пост, но ответственности вы, видимо, совсем не чувствуете. Просто большой ребенок. К тому же, после вашего шоу видео с камер наблюдения, как вирус, в течение получаса разлетелся по корпоративной почте.
Ник закатывает глаза:
-Не понял, ты че, реально за мое доброе имя переживаешь?... Была пятиминутка славы. Что ж такого-то? Как боялись, так и будут бояться. Теперь, может, в лифте со мной перестанут ездить, месяц-другой покатаюсь в блаженном одиночестве.
Хна с каменным лицом горгульи устраивается в кресле:
-Есть определенные нормы, которые нельзя нарушать. Все должны быть на положенных местах и заняты своим делом. Если сотрудник спецслужбы оказался такой размазней, что его смог вырубить тыловой инженер, даже такой отмороженный, как ты, это наносит огромный ущерб не только имиджу компании в целом. Это рушит годами сформированный уклад и веру в безграничности возможности наших боевиков у простых сотрудников. Ломает концепцию у основания.
«Быстрей бы отсюда свалить», - думает Ник, рассматривая лепнину на потолке.
- Наш имидж в последнее время не особенно привлекателен, а эта выходка выбила еще несколько кирпичей из фундамента. К тому же, из стандартного выбора вариантов наказаний я ничего не могу к вам применить, чем вы, видимо, пользуетесь. - Помолчав и не дожидавшись ответа, шеф наливает себе еще чаю из пузатого фарфорового чайничка в цветах. - Наконец, Николас, вы выставили меня недееспособным и недальновидным руководителем, который не способен грамотно раздавать полномочия.
Кружка у него огромная, сувенирная, полулитровая. Выглядит солиднее инфантильного викторианского чайника, - и это несовпадение размеров и форм почему-то кажется смешным.
-Да я не думал…. – Фыркает Ник.
-В последнее время вы вообще не думаете. Видимо, это называется «интеллектуальная деградация».
Ник не выдерживает, начинает ходить туда-сюда по кабинету:
-Слушай, что ты от меня хочешь? ... Ну, давай, прочти лекцию о ненасилии и пацифизме, всеобщей любви и преданности? Или «У нас общее дело, все трудимся, как пчелки, на благо счастливого завтра»? «Вперед, за Родину!»? Что там еще на повестке? Валяй, я внимательно слушаю. Может, новое узнаю?
Игнорируя его слова, Хна с постным видом наклоняется к интеркому. - Ирен, дорогая, вызови ко мне для стандартного отчета профессора Джина Ватанабе.
Услышав знакомое имя, инженер на мгновение останавливается, а затем продолжает наворачивать круги.
Ну что он, в самом деле?..... Сначала вербует мудаков, затем их повышает, а теперь, выходит, только тупой главный инженер во всем виноват, особенно в том, что ублюдок, наконец, получил по заслугам. Нет бы «спасибо» сказать, потому что все прекратилось прежде, чем этот Джонни-как-там-мать-его успел накалить атмосферу блоков до предела.
«Да пошел ты», - беспомощно думает Ник и достает мобильный телефон. Нужно не забыть написать Генме сообщение.
-Николас, прекратите играть, - одергивает его Хна. - И не вертитесь, в глазах рябит.
-Я не.. . Ладно, хрен с тобой, - останавливается и убирает трубку в карман робы, все равно сосредоточиться и написать что-то по существу не получается.
-И, спасибо вам большое. – Хна складывает руки на столе и упирается лбом в раскрытые ладони. Подумав немного, тихо, с горечью говорит: - Поскольку занимать пост руководителя службы охраны теперь некому, и достойных кандидатур у нас нет и ближайший месяц, если не больше даже как варианты не предвидится, мне придется вести еще и эту должность. Я, определенно, не забуду эту услугу. Особенно в свете того, что, в отличие от вас, Николас, мне иногда требуется спать и хотя бы изредка - проводить время с семьей... Мы поговорим о достойном вашего проступка наказании после совместного отчета с японцем. Судя по вашему лицу, о таком исходе ситуации вы тоже не думали.

-Профессор Джин Ватанабе. - Манерно объявляет секретарша по громкой связи.
Чувствует свою значимость, сука. Жизнь удалась.
-Пусть входит. - Распоряжается Хна.
После долгих колебаний японец, наконец, перешагивает через порог, боязливо ступает по бесценному ковру ручной работы. Словно по гвоздям идет. Вцепился в ноутбук-планшетку с отчетными данными, словно пластиковый остов поможет не свалиться.
Ник отводит глаза. После вчерашнего монолога смотреть на Ватанабе больно.
Зачем-то наговорил дерьма, теперь самому стыдно. Нужно будет обязательно извиниться, Джин – нормальный, вменяемый мужик, он, конечно, поймет, должен, по крайней мере.
-Профессор, с вами все в порядке? - С привычной ледяной вежливостью спрашивает до мельчайших подробностей все замечающий Хна.
- Сердце немного болит, второй день. Ничего серьезного. - Смущаясь, объясняет японец. Одет в свои обычные вытертые джинсы, клетчатую рубашку и уютный зимний кардиган. Для отчета начальству застегнулся на все пуговицы.
Блестит такой холодный на вид ошейник. Хочется предложить ему глинтвейна со специями, чтобы вернуть осунувшемуся лицу хоть какое-то подобие жизни и тепла.
Между тем, Ватанабе близко к Нику не подходит, предпочитая держаться у противоположной стены. Даже не смотрит в его сторону.
-Проверьтесь в медблоке, - то ли советует, то ли приказывает Хна. Полные безразличия слова-пустышки с грохотом падают в пропасть между всеми троими.
Сообразив, что на этом официальная прелюдия к отчету окончена, Джин прикрывается планшетником, как щитом, и приступает к отчету. Он говорит медленно, как-то особенно раздражающе волнуясь и запинаясь, но, по крайней мере, без отступлений и по существу.
Жалкий. Какой же он бесконечно жалкий, слабый, больной.
Но рассказ все равно получается достаточно оптимистичным, - Ник, по крайней мере, с внутренним удовлетворением замечает, что японец, даром что не вышел из полуобморочного состояния, как обычно умудрился вывернуть в их пользу пару откровенно провальных фактов.
-Все. - То ли спрашивает, то ли утверждает в обычной своей манере Хна.
-Да. - Напряженно кивает бумажно-белый Джин. Переминается с ноги на ногу, безотчетно всем своим видом показывая, как сильно ему хочется свалить подальше из этого ужасного кабинета.
Ник его хорошо понимает. Он и сам устал здесь торчать. Упрямо тряхнув головой, идет к обычному своему месту, - сидя страдать комфортней.
-Николас, стоять, пока я не скажу. - Как собаку, жестко одергивает его Хна.
Бля, ну что ж такое-то... Устроил показательные выступления...
Вздрогнув и бросив на мертвеца полный скрытого ужаса я взгляд, Джин, кажется, сливается с обстановкой. Нутром чувствует нездоровую атмосферу.
А инженеру только и остается, что, засунув руки в карманы, с независимым, будто он тут не при чем, видом вернуться обратно в центр комнаты
- Профессор, вы нормально контактируете с ван дер Хейде? - Вдруг спрашивает тварь.
Весь сжавшись от этих слов, японец в поисках подсказки смотрит сначала на шефа, потом быстро - на Ника, и наконец, снова на Хну:
-Да... Доктор.... профессионал высочайшего уровня. Я благодарен ван дер Хейде за открытое и продуктивное сотрудничество между подразделениями.
-Доктор вас не обижает? - Гнет свое шеф, и тема разговора начинает потихоньку напрягать.
Он что, про вчерашнее тоже узнал?
Тогда хреново.
Ник был уверен, что система «Инкогнито» совершенна.
-Нет. - Тихо отвечает Джин, еще крепче вцепившись в свой планшет. Сейчас нахрен сломает компьютер.
-Не бьет? - Развивает мысль тварь.
-Да за кого ты меня...? - В возмущении заходится инженер.
-Заткнитесь, Николас. - Сухо обывает его на полуслове шеф, и Ник почему-то послушно прикусывает язык.
-Нет. - Признается ковру Джин.
-Вы абсолютно уверены в своих словах, профессор?
«Кажется, не прослушивает поверх», - с облегчением понимает Ник.
Стал бы шеф тогда пытать Ватанабе дурацкими вопросами. сли только не задумал устроить показательный воспитательный процесс....
Нельзя расслабляться, нельзя.
-Да. Доктор - в высшей степени достойный человек, я уверен, он никогда так со мной не поступит. - Глухо выдавливает Ватанабе. И закашливается.
-Что вы думаете по поводу вчерашнего инцидента в лифте?
Джин медлит, собираясь с мыслями. Наконец, дрожащим пальцем задирает очки выше по переносице:
-Эта ситуация не скажется на наших профессиональных отношениях с доктором.
-Вы уходите от ответа, - доброжелательно улыбается Хна.
-Просто эта ситуация меня не касается. – Мягко стоит на своем Ватанабе.
«Ну да, не касается, словно не он хотел тебя выебать полгода назад», - уныло подытоживает Ник.
Но Хна уже кивает, видимо, получив подтверждение каким-то своим мыслям:
-У вас есть замечания относительно работы ван дер Хейде?
-Нет. - Неожиданно быстро и коротко, как солдат на плацу, отвечает японец. И даже ничего из своих завитушек не добавляет.
-Между отделами и подразделениями?
-Все в порядке. Производительность сотрудников растет с каждым месяцем. Вы можете проследить это в отчетах.
-Вы удовлетворяете все просьбы ван дер Хейде?
Внутренне готовый к финалу беседы, Джин вздрагивает, как от невидимой пощечины, еще больше бледнеет и вдруг теряется.
-Я....
- В том числе и личного характера? - Подсказывает, кажется, уже откровенно развлекаясь, Хна.
-Наверное... Да... – Смущенно отвечает Джин.
-Вы занимаетесь с ним сексом по требованию?
Точно, опять в доктора играет. Вконец от власти охуел.
-Ну, что ты ко всем в трусы лезешь?! - Не выдержав, взвивается Ник.
- Николас, вам приказано заткнуться. - Сухо осаживает его шеф.
-Тебе-то какая разница, занимаемся или не занимаемся?! Гребаный проктолог! - Почти орет, удивляясь, как громко звучит голос в этом пропахшем антиквариатом воздухе. - Завидно, ага?
Все еще с чашкой в руках, Хна медленно, с противным со скрипом отодвигает тяжелое кресло и молча поднимается, такой высокий, что, кажется, достает макушкой до потолка.
Инженер узнает его будничный, неэмоциональный взгляд рептилии.
«Блядь, а он серьезно», - вдруг с ужасом понимает мертвец.
Тотчас захлестывает животной совершенно, родом из молодости волной паники, такой сильной, что отбрасывает на пару шагов назад. Но поздно, конечно, Хна уже рядом.
Холодно смотрит, будто обнаружил в кабинете какого-то совсем чужого человека. А затем наотмашь бьет по виску тяжелой полулитровой чашкой из супермаркета.
Под гром взрыва в голове на сверхзвуковой скорости проносится мысль, что сейчас точно что-то раскололось: или кружка, или его башка. Затем в глазах темнеет, и Ник чувствует свою абсолютную, космическую беспомощность.
Кеглей валится на пол.
Некоторое время лежит на мягком и уютном ковре, наблюдает, как на вдруг ставшей вертикальной поверхности пола расползается вытекшая из рассечения очень темная, застоявшаяся мертвая кровь.
Сильно мутит.
Умудрившись не проблеваться на драгоценный шелк, мертвец , как под обстрелом всем телом приникая к полу, потихоньку отползает на безопасное расстояние. Словно она есть, эта зона отчуждения. Хна может двигаться очень быстро, даже сейчас, когда наполовину превратился в механическую руину. И особенно сейчас, - потому что законы физики теперь играют меньшую роль.
Тварь возвышается над инжером, огромный и несгибаемый, как утес. В протезированной руке по-прежнему держит кружку. Целую, конечно.
С белого края красиво капает его, Ника, такая родная кровь. Пару дней назад лично забрал из медблока, свежая совсем.
Инженер на всякий случай ищет на фаянсе нежно- желтое. Свои мозги.
-Ну, так бы сразу и сказал. – Закончив осмотр, примирительно выдавливает мертвец, переваливаясь на задницу в попытке усесться. Серые клеточки, кажется, еще при нем.
Зато, рисунок на ковре, как движущиеся осколки в калейдоскопе, все время меняет форму. Вызывает морскую болезнь.
-Николас, я рад, что мы достигли консенсуса. - Тепло улыбается Хна, всем своим видом показывая, что конфликт исчерпан. Оборачивается к Ватанабе. - Итак, на чем мы остановились, профессор?
Джин молчит. Наверное, он в шоке.
-А, да. Вы занимаетесь сексом с нашим главным инженером? – Подсказывает Хна.
Достав из кармана платок, мертвец молча размазывает по лицу кровь.
Хна прав, конечно... Что-то его заносит в последнее время.... И на поворотах, и на прямых случается. Косится на Джина. Повезло профессору, шоу посмотрел. Ватанабе выглядит так, словно сейчас умрет на месте. И шепчет что-то себе под нос.
-Громче говорите. - Приказывает Хна.
Но у японца снова выходит тихая галиматья.
-Громче.
Ватанабе проглатывает ком слюны вместе со словами. Только кивает.
-После этого его отношение к вам поменялось?
Бедняна-профессор что-то в ужасе мямлит.
«Бля, Джин сейчас в обморок свалится», - понимает мертвец, разглядывая свой окровавленный платок. Там уже случились плотные образования, завтра нужно найти причину этих сгустков.
-Вас не слышно. - Раздраженно повторяет шеф. Возвращается к креслу, неслышно, кошкой, садится, легко подтягивая глыбу себе под зад.
-Не знаю... - Наконец, выдавливает из глотки Джин. Отступает и вцепляется рукой в резной комод.
-Да, поменялось, поменялось у меня.– Ворчит с красной тряпкой на лбу Ник. - Все нормально.
-Ясно. Продолжайте удовлетворять доктора, он у нас с подвижной нервной системой. - Хна удовлетворенно вздыхает и снова наливает чай в окровавленную кружку. Ищет салфетку, чтобы аккуратно вытереть дно. А ван дер Хейде почему-то занимает вопрос: у шефа что, волшебный чайник? Откуда там столько воды?
Джин против желания все время косится на красное пятно на ковре, да и на самого Ника посматривает.
-У вас имеются просьбы личного характера? - Вроде как даже дружелюбно предлагает шеф, проследив за направлением его взгляда.
Пальцы у японца белые, словно в тальк окунул.
-Нет... Наверное...
-Джин, да не стесняйся, сейчас самое время что-нибудь попросить,- подсказывает Ник. С каждым словом в башке взрывается фейерверк боли. Он уже слишком стар, чтобы получать по голове два дня подряд. Хотя, вчера досталось гораздо меньше. – Джин, кончай мяться.
-Вы можете... приказать службе безопасности... хотя бы немного расширить мой входящий траффик. Я мечтаю скачивать фильмы и книги из сети на родном языке. Если это... возможно.... - Вдруг шепчет профессор.
-С завтрашнего дня. Еще что-то?
-Нет, благодарю. - Пошатнувшись, кивает Ватанабе.
-Встреча с женой?
-Спасибо. Не стоит....
-Ясно. Если у вас будут какие-то жалобы или предложения, можете написать мне личную докладную. Сейчас вы свободны. Я вами доволен, идите. - И, подождав, когда за спешащим побыстрее убраться из кабинета профессором закроется дверь, шеф оборачивается к Нику.- С тобой я не закончил. Выкладывай, что за херня с девочками.

Заложив руки в карманы, Хна смотрит в упор, возвышаясь на полголовы.
-Ты можешь так не пялиться, я сейчас с ума сойду. - Без особенного желания просит инженер, и сам отступает на несколько шагов назад. А затем продолжает мысль: - Так что, теперь не знаю, как буду работать....
Шеф послушно отходит к столу, и опускается на привычно крякнувшую столешницу:
-Почему ты мне не сказал?
-А? – По привычке переспрашивает Ник. Ему нужно время, чтобы собраться с мыслями.
От уха до уха проложены рельсы, по которым с грохотом мчится 35-вагонный, груженый щебенкой старый разболтанный локомотив.
-Какого хрена ты мне сразу не позвонил? – Повторяет вопрос шеф, забывая вложить эмоции в интонацию.
Голос снова звучит холодно и отстраненно.
-Я... слушай, мне было стыдно. – Со вздохом признается инженер.
-Всю неделю? Здорово, что говоришь об этом только сейчас, и то потому, что я вызывал тебя на ковер. Предупреждая вопрос: конечно, я все знал на следующий день. – Спохватившись, Хна начинает возиться, раскладывая на столе свой курительный набор.
-Ну... Так вышло.
Шеф горечью, на мгновение, поднимает глаза:
-Вышло... А я тебе первому сообщил, что жду ребенка.
-Еще бы не сказал. Ты начал блевать и занимался этим три или четыре недели, так, что я уже начал думать, что у тебя яйцо через глотку само вылезет. - Пытается отшутиться, а самому тошно. И потому что опять по голове получил, и вообще как-то не очень весело. - Пойми, я же не ною, и не жалуюсь, хотя именно этого сейчас хочется больше всего. Просто, так случилось. Но сейчас мне необходим Генма, на полный день, а девочкам нужна хорошая няня, чтобы с ними возились. Даже несмотря на то, что они скоро снова пойдут в свой долбанный первый класс и будут торчать на пансионе до самого вечера.... Бля, Хна, ты ведь понимаешь, на что стала похожа моя жизнь? У нас там переезд и притирки во всей красе…
Шеф только губы поджимает, то ли улыбается, то ли брезгливо морщится, словно старый друг ему отвратителен. Иногда хрен поймешь его мимику.
-С твоим уровнем допуска о няне можешь забыть, слишком высокие риски. Максимум - это наша слепоглухонемая, или кто она там, старуха-уборщица, от которой в квартире больше песка, чем пыли. Но на няню она никак не тянет. И пойми, это не моя блажь. Сам превратил дом в филиал офиса. Можешь переехать, но не думаю, что это хорошая идея в твоем состоянии. Тебе нужен десяток приборов первого уровня в шаговой доступности.
-Но дети....
-Тут у всех дети, долбаный ты эгоист. - Отрезает Хна и, наконец, закуривает. Железный конец трубки скрипит у него на зубах.
Нервно, Ник может поклясться, действительно нервно встает и наливает себе стакан воды.
Проглотив половину, подводит итог:
- Ты слишком долго пробыл один, и, видимо, поэтому чересчур сильно себя любишь. А клон тебя окончательно избаловал, я предупреждал, что это с самого начала была извращенная идея. В итоге, отвык ужиматься ради других, и теперь кочевряжишься, что кто-то посмел вторгнуться в твой уютный мирок. Ник, ты мудак.
Мертвец долго комкает в ладонях красный влажный платок, уныло размышляя о словах друга. Наконец, тихо, с обидой в голосе выдыхает:
-Знаешь, у тебя нет права так говорить. Я много лет живу только ради этой долбаной организации и тебя, такого замечательного, всезнающего, справедливого шефа, тылы тебе обеспечиваю, задницу прикрываю. И, надеюсь, не надо напоминать, как я живу. В каком приятном качестве, которое позволяет мне наслаждаться каждой минутой эгоистичного существования.
Помолчав, Хна очень осторожно, без стука, ставит на стол пустую стекляшку.
Слышно, как в тишине шуршит механизм протеза.
-Мой дорогой друг.... Нахрен ты их брал, если уже полчаса ноешь? И всю неделю ходишь с таким видом, словно изнываешь от желания найти жилетку, которая тебя пожалеет. Дети не игрушка, которую можно сдать в магазин. Взял ответственность за их судьбу - неси ее, как мужику положено. А ты, по-моему, все проблемы на клона слил и забил, авось само рассосется.
Замолкает и снова возится со своей трубкой.
Чувствуя странное опустошение, Ник наблюдает, ожидая, когда шеф соизволит продолжить.
Наконец, тварь начинает бубнеть под нос, пуская кольца дыма.
- Сдай их обратно в приют. Или отправь учиться на полный пансион в закрытую женскую школу прямо до выпускного класса, у тебя же мысли, по-моему, только вокруг этой идеи вертятся? А если не можешь - просто заткнись и стань хорошим папашей.
Под потолком плывут красивые, идеальные круги.
-Ах да... забыл сказать банальность. Дети - наше главное богатство .Это счастье. Даже мне ясно, а я только и умею, что убивать и разрушать.
-Слушай, а ты правда думаешь, что я мудак?
-Да, - с трубкой в острых зубах уверенно кивает Хна.
-Я сейчас серьезно.
-Я тоже.
И тут Ника прорывает, распирая изнутри ломящимися через глотку словами:
-И Чио так же считает. Использует меня, как умственно отсталого. Крутит, как хочет, манипулирует, а я ее слушаюсь, дурак, олигофрен, ничего против сказать не могу, только глазами хлопаю и слюни пускаю. Вот видишь, что теперь получилось, охуеть, даже не понял, как все произошло. И ты точно такой же, как она. Вы с ней вообще одного поля ягоды. А я... Понимаешь...Ага, мудак безмозглый. Беззащитен перед вами, бабами, пиздец какой-то... Не надо было меня с ней сводить. Это же ты тогда придумал, выбрал ее, оплатил первый счет.... Кровь мою пьет с самого знакомства, всю выпила уже... И ты пьешь.
Тварь пожимает плечами.
-Мы те, кем себя считаем. Не ищи здесь сочувствия. Я, знаешь ли, это чувство не способен испытывать. И кстати, по поводу твоего наказания. Пока курил, прикинул вариант. Если бы на твоем месте оказался любой другой сотрудник, осознаешь, что его бы ждало?
-Ну да. – Кивает Ник. Видел неоднократно, что бывает за такие проступки и в государственных, и в негосударственных системах. – Хотя, другой бы не оказался.
-Покажи свои руки.
-На, - не очень понимая, что от него ждут, Ник протягивает вперед раскрытые ладони. Внутри что-то подло напрягается.
-Переверни, - приказывает Хна.
Блядь, он же не собирается ломать пальцы?... Не собирается же?!
Ник не сможет работать в гипсе, да и себя не получится обслуживать.
Но шеф только с интересом рассматривает, выдыхая ароматные клубы дыма.
-У тебя всегда такой красивый маникюр.
-Мне просто не нравится вид мертвых ногтей. - В который уже раз нервно объясняет ван дер Хейде.
-Не важно. Я думаю, в ближайшее время ты будешь много красить. У тебя, по идее, это должно неплохо получаться. К тому же, ты единственный сотрудник верхнего эшелона управленцев, кому не нужно для этого не переодеваться. Хоть где-то твоя роба будет уместна.
-А? – Как глухой, переспрашивает Ник.
-Общественные работы. – Скупо ухмыляется Хна. - Знаешь, они правда лечат что-то в голове, восстанавливают отсутствующие звенья. По себе знаю. Хотя, мой статус на зоне диктовал абсолютное безделье, мне нравилось вкалывать на лесопилке. Тупой труд не облагораживает, нихрена подобного, но иногда он бывает полезен. Особенно, в таких глухих случаях, как твой. Поэтому, ты будешь красить забор. Наш любимый забор по внутреннему периметру. Зима теплая, и температура для этого вполне подходит.
-Что?! – Восклицает Ник, искренне надеясь, что Хна думает не о той Великой Китайской Стене, которая исполином встает перед мысленным взором.
-Ты будешь красить наш замечательный, красивый пятиметровый забор, от жухлой травки до начала колючей проволоки, в свободное время, пока не замкнешь круг. Можешь начинать с любого места.
Сообразив, что Ник уже некоторое время молча на него смотрит, шеф на всякий случай поясняет:
-Да, это та самая бетонная дура вокруг всех корпусов, о которой ты думаешь.
-Но в ней хрен знает километров…. – В шоке выдыхает Ник.
-Не беспокойся, я тоже забыл, сколько конкретно. Но в тебя верю. Согласись, это лучше, чем убить нашего главного инженера второй раз около этой же стены и там же закопать. И уж точно полезней для твоих мыслительных способностей. Сходи к ушлепкам, пусть дадут все необходимое. И, Николас, если опять выкинешь какую-нибудь хрень, будешь красить этот забор два, три, четыре раза подряд, столько, сколько понадобится. Твои девочки успеют выйти замуж и развестись, а ты все еще будешь встречаться с малярной кистью. И даже не думай по поводу взяток, сказочной феи, клонов, написания новых программ-глушилок и группы поддержки, я прослежу, чтобы ты не филонил, - там камеры наблюдения чрез каждые пять метров. Знаешь, начальству ничего не доставляет большего удовольствия, чем вид поглощенных трудом сотрудников. Так что, можешь приступать прямо сейчас. И не забудь, что совсем скоро у нас традиционный предновогодний корпоратив, так что, с тебя официальная речь и кандидатуры лучших сотрудников для награждения.

Генма виновато заглядывает в глаза:
-Хозяин, только не сердитесь. Хорошо?
-Что еще тебе надо? – Почувствовавший неладное, Ник отставляет в сторону бокал с красным вином.
-Обещаете не сердиться? – А сам угол скатерти в руках теребит.
Совсем все хреново. Скоро как Джин, начнет заикаться.
Ник даже встает, напряженно упираясь кулаками в столешницу:
-Так. Что ты сломал?!
-Нет-нет, ничего. – Поспешно отступает Генма. И даже для верности машет в воздухе раскрытыми ладонями.
-Значит, монстры сломали? Признавайся, они разъебали серверную?
Парень останавливается, успевая одновременно хмуриться и улыбаться:
-Все хорошо, Хозяин.
-Тогда что? – Видимо, не без оснований подозревая неладное, допытывается не спешащий возвращаться на свое место Ник.
-Просто... У меня большая просьба... Первый раз в жизни что-то прошу. Вы можете оставить девочкам собаку? Она маленькая, в туалет ходит на пеленку, спокойная, не принесет никаких проблем? Я за ней прослежу. Пожалуйста, Хозяин.
-Уже говорил тебе раз пять - нет. Сколько можно повторять? Генма, мне тебя одного для полного счастья хватает с избытком, а двух пигалиц за глаза вообще. Не надо больше никаких животных. Особенно таких, как эта псина. Он меня ненавидит, ссыт на ботики, кусает, из-за угла засады устраивает…. Ты же видишь, как этот гребаный Пончо на меня смотрит?
Ник ищет пса взглядом, но тот снова затаился, вынашивая планы внезапной атаки.
-Пончо! Пончо! – Зовет Генма, и мелкая тварь выскакивает из-за дивана, радостно упирается в парня лапами, продажный гад. Клон заискивающе улыбается: – У него просто стресс. Как и у всех. Это скоро пройдет, Хозяин. Он охраняет девочек, как может, из лучших побуждений.
Наклоняется и берет псину на руки. Гладит:
-Пожалуйста, Хозяин.... Это все, что у них осталось от прошлого... Пончо живет с Мико и Юко столько, сколько они себя помнят.
-А теперь Пончо будет жить у дяди Джина. Близняшкам я куплю по шапке сомбреро, чтобы не скучали.
Генма смотрит серьезно. Подумав, делает несколько робких шагов навстречу.
-Хозяин, они же вас не простят никогда... Это дети.
-По-моему, достаточно того, что я их самих взял. Пусть скажут спасибо, - я об этом поступке до сих пор жалею. – Ворчит Ник, постепенно раздражаясь.
Спелись, блядь, трое на одного.
-Они не понимают....Маленькие совсем, всего боятся. – Продолжает наступать клон.- Вас тоже боятся. Им нужно время привыкнуть.
-Генма. –Резко одергивает его Ник.
-Пожалуйста, не будьте таким жестоким.
Начинается…. Не нравится Нику это упертое выражение в волчьих глазах. Еще и в правоте своей полностью уверен, давно на место не ставили, рыжая бестолочь в ободке.
-Сейчас я отведу тебя на твой этаж, и покажу настоящую жестокость, чмо. – С угрозой в голосе, медленно разъясняет главный инженер. – Так что лучше отъебись, и без тебя тошно.

Ник сидит на корточках перед стулом Джина, держит злобного шерстяного ублюдка под грудь. Пончо тихо рычит, и вибрация передается в раскрытую ладонь.
-Слушай, я на днях столько плохого наговорил. Помнишь? Ты просто под горячую руку попал... Мне сейчас тяжело, очень, такой пиздец в жизни, даже не представляешь масштабы... Вот и сорвался… Ты просто под руку подвернулся. Извини. Я был не прав, сказал, чего не следует и как не думаю, на самом деле.
С одной стороны, извиняться перед Джином получается легче, чем перед Генмой, - по крайней мере, мысль оформляется в слова, и ему даже удается ее выразить… Наверное, потому, что в глаза не смотрит собственная усовершенствованная копия.
С другой стороны, лицо Ватанабе вообще ничего не выражает, - застывшая бумажно-белая маска отстраненной доброжелательности: с таким же успехом можно со своей стеной разговаривать.
Под его мягким давлением Ник вздыхает, распрямляется и отходит.
-Да, а потом до реанимации избили капитана службы охраны блока. - Сухо кивает профессор. - Спасибо, что не меня, я успел оценить вашу доброту. Иначе, не смог бы продуктивно работать.
- Блин, Джин.... На самом деле, я, правда, про тебя так не считаю... Оно само как-то вырвалось... Я же не думал, что ты серьезно воспримешь... Вот, принес тебе щенка. В качестве извинений.
Протягивает вперед яростно грызущего палец Пончо.
-Это не щенок. Ему лет пять уже. – Отшатывается Джин.
-Да плевать! – Ник даже потрясает щелкающей зубами тварью для убедительности. - Пусть все будет как раньше, а? Ну, я не прав, не подумал, ляпнул. Ну, с кем не бывает. Я же знаю, что ты не такой... Все знают... Ты и сам знаешь... Бери?
Перебирая ногами, профессор быстро откатывается на стуле и встает:
-Доктор, я не могу. У собаки должен быть постоянный хозяин. Предложите ее другому сотруднику.
- Да ладно, бери! Ты же все время говорил, как сильно мечтаешь завести пса.
Джин стоит, сердито засунув руки в карманы кардигана, и Ник вдруг осознает, что японец предельно серьезен:
-Вы, кажется, не поняли. Мне. От. Вас. Ничего. Не. Нужно. Вообще.
Инженер против воли начинает раздражаться. Вот ведь очкастый позер!
-Кончай выделываться, просто возьми эту дурацкую псину. И я ее обратно не повезу - она всю машину заблевала.
-Не возьму. – Насупившись, отвечает Джин, не глядя в его сторону.
-Тогда я ее выброшу из окна.
-Воля ваша. А теперь, прошу меня извинить, доктор. Срочные неотложные дела. - Коротко кивнув, Ватанабе выходит из собственного кабинета, оставив растерянного главного инженера один на один с угрызениями совести и с этим невозможным животным.
Идиот, что же он наделал...
Как по команде, воняющий блевотиной Пончо пробует новую тактику - начинает скулить и выкручиваться из рук.

Небритый Генма встречает на пороге собственной квартиры, в старой футболке с облупившимся принтом. На плечо наброшено розовое кухонное полотенце.
Долбанная долговязая домохозяйка.
Бросает короткий хмурый взгляд, и тотчас расплывается в улыбке:
-Девочки, ну, что я говорил? Скорее сюда!
В зеркало инженер наблюдает, как осторожно подходят пигалицы с опухшими от слез рожицами.
А потом они видят отражение собаки и даже останавливаются, - наверное, глазам своим не верят. Мелкая проворная гадина тотчас начинает визжать от восторга и толкаться лапами.
Генма что-то говорит менторским тоном первой учительницы, Ник даже вздрагивает от знакомых интонаций. Охренеть, вот как у него получается? Где только научился, - в школу -то не ходил....
Не иначе, общая генетическая память проснулась.
- ...На самом деле, дядя Николас добрый, он просто так выглядит. Но за страшной внешностью может скрываться нежная душа. Конечно, он никогда не сделает плохого ни вам, ни Пончо. Видите, как сильно он вас любит? И что вы теперь должны сказать?
-Большое спасибо, дядя Ник!!! - Хором благодарят Мико и Юко. Мико звонче, Юко лопочет.
Мертвец бы сейчас сказал «Блядь», но даже это право у него отобрали. Жизнь превратилась в ад, где даже выругаться в сердцах запрещено.
Пончо вырывается из рук и шмякается пузом на кафель, - страдающий Ник едва успевает наклониться, чтобы выпустить эту тварь на безопасной высоте. Но в следующее мгновение пес уже прыгает вокруг девчонок, быстро виляя ставшим прозрачным веером хвостом.
Инженер сверху вниз наблюдает за их счастливой возней. Генма стоит рядом, заложив татуированные жилистые руки в карманы, и лыбится.
-А это... Я все-таки молодец, что передумал и ее не отдал, правда? - Расправив плечи, сам довольный, как последний дурак, интересуется у клона.
Балбес восторженно кивает:
-На самом деле, я в вас даже не сомневался, Хозяин. Вы же хороший человек.
Снимая ботинки, Ник думает: как замечательно, что Джин отказался от пса. Теперь хоть кто-то им по-настоящему доволен....
А затем Пончо медленно оборачивается и в полных презрения выпуклых глазках читается:
«Я тебя насквозь вижу, мудила ты эдакий».

Тот урод, бывший руководитель службы охраны, он, конечно, все-таки умер в реанимации.
А Нику теперь кажется, что он весь пропах краской.
Воняют кожа, волосы, одежда.
Воняет его гниющее, воспаленное нутро.
Количество забора, кажется, не уменьшается. Главный инженер похож на муху на липкой ленте бетонной стены. Километры бесконечности пять метров высотой.
Он даже не представлял, насколько велика общая территория их корпусов.
Ник тупеет, проваливаясь в белую пустоту, когда начинает валиком размазывать краску. Словно красит у себя в голове, вытравливая мысли, эмоции, страсти.
Теперь он понимает, что имел в виду Хна, когда рассказывал, как его поглощали лесопилка, гвозди, доски и табуретки. Ник ни за что бы не признался вслух, но одной части его личности даже нравится, действительно нравится красить этот дурацкий забор. Такой простой и понятный труд с осязаемым результатом, кажется, - его можно делать вечность и нисколько не надоест. Потому что не думаешь, не рефлексируешь, и, кажется, даже не живешь. Ты просто робот с валиком, и это действительно не далеко от истины.
Лишь бы так сильно не воняло.
Но даже к запаху со временем можно привыкнуть.
Только усталость все копится и копится, единственное, что не способно раствориться в ведре с пигментом. Затем ему выдают распылитель, но ветер все время относит белую капель в сторону Ника. Он работает, затем красит, возвращается домой переодеться и создать видимость обновления дня, - Генма и девочки уже спят, - вдумчиво моется, облачается в пижаму и час лежит не моргающим пластом. Затем встает, еще до их завтрака уходит, снова к забору и снова к работе.
Мико и Юко не видят нового отца сутками, и, кажется, скоро забудут, как выглядит их Чудовище. Может, и к лучшему.
Пончо почти перестал обращать на него внимание. Наверное, больше не чувствует угрозу.
После утренних малярных работ Ник возвращается в блок таким девственно чистым и спокойным, словно прошелся валиком по своей черной душе. Внутри что-то тихонько звенит при ходьбе.
«Наверное, это просто болит голова от запаха краски», - успокаивает себя инженер, пока не обнаруживает, что от давления оторвало клапан в груди. До вечера торчит перед зеркалом с душой нараспашку и вывороченными наизнанку ребрами, пока не понимает, что все снова в порядке.
После этого взбираться по приставной лестнице и красить верхнюю половину забора становится сложнее.
Аппетита тоже нет.
«Я просто устал и приболел немного. Это с каждым может случиться».
Иногда днем Хозяина навещает клон, - он отвозит девочек на полный пансион до вечера, а затем заканчивает дела Ника в блоке, вытягивая на себе все провисающие вопросы. В обед приносит горячий кофе и еще теплые круассаны из кафе, наблюдает, как Ник давится, пытаясь протолкнуть булку в горло, и искренне хвалит, какие ровные и замечательные получаются слои.
Инженер радуется его словам, наверное, потому, что больше радоваться нечему.
В выходные ничего не меняется. Работа, забор, короткие бессонные ночи с широко распахнутыми в темноту глазами. Усталость, бетонной плитой размазывающая по постели, - с каждым днем подняться все труднее. Навещать склеп он, конечно, больше не успевает.
А длина забора, кажется, не уменьшается.
Но всему приходит конец, и инженер не знает, что он будет делать, когда положит финальный белый слой на последний метр. Словно из жизни вдруг исчезнет что-то очень большое и важное, оставив после себя пустоту длиной в несколько километров. Огромная стена, отделяющая его от реальности.
В выходные Генма гуляет с детьми, и кофе Нику никто не приносит.

Ник сколупывает известку, - у самого откоса она начала постепенно бугриться. Через год-полтора нужно будет сделать ремонт. Главный инженер стоит в дверях кабинета подчиненного и бормочет себе под нос:
-Джин, слушай, ну не могу я так.... Давай как раньше, а?...Ну что ты, в самом деле? Подумаешь, ляпнул сгоряча. Сколько можно меня наказывать?
Профессор встает со своего места, просто из вежливости, а не потому, что хочет подойти ближе. Приваливается плечом к стене.
-Знаете, Николас. Говорят, глаза - зеркало души. А у вас - мертвые глаза. Раньше я не видел этого. Просто не хотел замечать. Поэтому, мне очень жаль, что так обманулся. Сам виноват. С детства мне было свойственно верить, что люди всегда лучше, чем предпочитают казаться. - Шмыгает носом и трет лоб каким-то усталым, старческим жестом. – Николас, я не доставляю проблем, сдаю работу в срок и делаю все, что требуется от моей должности. В том числе, предоставлю то, о чем говорил шеф, если… это…. входит в мои обязанности.
-Блин, Джин. – Упавшим голосом выдыхает Ник и с хрустом отрывает слишком большой кусок штукатурки.
Уныло оценив размеры получившейся серой дыры, профессор продолжает:
-Но не нужно ждать, что я продолжу считать себя вашим другом. И, разуется, я не собирался и не собираюсь просить какие-то милости взамен качественного выполнения профессиональных обязательств.
Кашлянув, упавшим голосом заканчивает мысль:
-Вы понимаете, о чем я. Прошу просить за мою бестактность, если слова прозвучали грубо.
-Но ....Я же неоднократно извинялся... - Потрясенный, шепчет инженер.
Истертая в прах известка падает с пальцев на пол крошевом кокаина.
-Конечно. - С обычной пустой улыбкой кивает профессор. - Поэтому, извинения давно приняты, доктор ван дер Хейде. Я очень рад, что наш конфликт уже исчерпан. Что у нас на повестке дня? Предлагаю оценить мой новый способ расчетов.

Ник стоит перед запотевшим зеркалом, и разматывает собранные в кулек пряди. Огромный улей, сооруженный на голове, а внутри роятся черные мысли. На пальцах остаются запутавшиеся длинные волосы, - кажется, инженер снова лысеет.
Когда закончит цепляться за прошлое? Нужно остричь эту маргинальную копну, и перестать еще больше позориться...
Размазывает испарину по стеклу - появляется размытое, искаженное отражение. Словно на поверхности воды, всплывает уродливое, бледное лицо разбухшего трупа, кожа с синеватым оттенком.
Ник ослепительно улыбается, из зеркала на него лыбится невеселый ублюдок. Еще и зубы черные, мертвые, как бы вываливаться не начали... пиздец, короче.
Нужно больше отдыхать.
Одевает пижаму, и плетется в постель. В темноте доходит до нее, по-армейски аккуратно заправленной клоном. Переваливаясь с носка на пятку, долго пялится на разбегающийся по ткани покрывала узор.
Так странно, раньше каждый день пил.... А сейчас алкоголь в глотку не лезет, ни глотка не удается пропихнуть, сразу наизнанку выворачивает. Что плохо - возможно, потроха нужно как следует проспиртовать.
В черноте и пустоте квартиры Ник особенно остро чувствует себя космически одиноким и всеми забытым. Клон и девочки прочно обосновались на этаже Генмы, организовав там очаг света, шума, жизни, движения. Молодости.
А мертвец-ван дер Хейде, как всегда, внизу, в гулком и неуютном пространстве, словно заживо похороненный в стеклянном склепе на 45 этаже.
«Я удочерил их, но в сущности, все еще ничего не сделал, кроме трех десятков проставленных на бумагах подписей», - иногда думает инженер.
Он хреновый отец, с легкостью переложивший на Генму головую боль. Все случилось, как предупреждал Хна.
Затем эти мысли покрываются слоем краски, и в голове наступает долгожданное белое безмолвие.
Ник вздыхает, и плетется наверх.
Там у девочек уже обставлена своя комната, а клон временно разместился в следующей, проходной. Он объясняет, что малышки по-прежнему спят беспокойно, часто с плачем просыпаясь от кошмаров, поэтому, парень ждет, пока обстановка окончательно не войдет в колею, чтобы со спокойной душой переселиться в отдельную спальню.
Иногда Нику кажется, что Генма пытается контролировать девчонок так, словно они могут сбежать.

Клон, разумеется, тотчас ворочается в постели. Сонно ворчит в подушку.
-Че? – Переспрашивает Ник, подходя ближе.
-Там суп в холодильнике, давайте я встану и…. ?
-Забей, - отмахивается от предложения Ник, и забирается к Генме в постель.
Под одеялом тепло, спокойно, уютно, пахнет кожей, чистой тканью и волосами.
Ник не хочет сейчас рассказывать, что организм уже две недели отказывается от пищи. Содержимое заботливо оставленных к ночному возвращению тарелок, которые полагается разогревать в микроволновке, он тихо выбрасывает в унитаз.
-Ой, я забыл…. Отложил вам салат и китайскую еду в…
-Чмо, ты хоть о чем-то кроме жратвы думать умеешь?! – Беззлобным шепотом осаживает клона мертвец, устраиваясь поудобней.
Под весом тяжелого одеяла хорошо, рядом чувствуется напряженно замерший, проснувшийся, растерявшийся и, кажется, даже начавший соображать от удивления парень.
– Тебе Чио звонит?
Блядь, вот нахрена спрашивает, если меньше всего хочет вспоминать сейчас эту суку?! Что за талант портить себе жизнь? Зачем вообще начал разговор?
-Каждый день, Хозяин. – Пресно отвечает Генма, настороженно перекатываясь на спину.
-Хорошо, что у нее есть, кому компостировать мозги вместо меня, с этими ее обострениями материнского инстинкта.
-Злая мама помогает нам советом и поддержкой, - без выражения рапортует клон, и не понятно, то ли он шутит, то ли действительно находится на одной пищевой ступеньке с близняшками.
-Хрен с ней. Как девочки? – Спрашивает Ник, и вдруг с привычной горечью замечает, как напряженно замер парень, словно пытается занимать меньше места. Вздыхает:
-Слушай, не бойся, я не собираюсь тебя бить и ругать вроде не за что. Что-то мне совсем хреново внизу одному, так что, потусуюсь немного, уж потерпи, ну, знаешь, как бывает, разговоры в постели, сон, все дела? Так как девочки?
Переварив информацию, Генма заметно расслабляется:
-Хозяин, только не думайте, что я считаю, будто вы что-то делаете неправильно……
-Не-не, конечно, я же идеален.
- Да. – Со смертельной серьезностью соглашается клон. – Но будет лучше, если у вас получится проводить с детьми больше времени, чтобы они скорее к вам привыкли. Я каждый день рассказываю, какой вы достойный и благородный человек, но они все равно стоят планы побега от Черного Чудовища вместе с Пончо, и предлагают мне присоединиться. Утром я отвожу их в школу, и на душе не спокойно. Знаете, они иногда складывают в рюкзаки любимые игрушки и кой-какую еду утаскивают с кухни, хотя я стараюсь, как могу, в кино ходим, мороженое едим, никогда не опаздываю, забирая вечером из гимназии.
-Бляяя…
До чего же на душе противно….
Эти девочки, - они его, ван дер Хейде, тоже ненавидят. Как и все остальные. А ведь он им единственным ничего плохого не сделал. Только хорошее.
Подумав немного, Ник предлагает:
– Слушай, может, одеть на них ошейники на всякий случай? Ну, без зарядов, понятно. Или как на тебя, поставить систему слежения? Хренакнуть в мягкие ткани пистолетом, пока спят, они и не заметят.
Генма косится на него, как на больного.
«Опять что-то не то ляпнул», - уныло констатирует Ник.
-Ладно, слушай, мне осталась всего какая-то малость, и через полгодика возвращаюсь в семью.
-Оочень жаль, что сейчас ничем не могу помочь. А еще.... Я вас не напрягаю, что рядом лежу? – Вдруг тихо спрашивает Генма.
-Че? Бля, не-чмо ты эдакое, это же твоя постель. Конечно, не напрягаешь, иначе бы я к тебе не пришел.
Клон закусывает ухмылку.
Во дурак. Чему он радуется?
- Кстати, Мико и Юко задают неудобные вопросы….
-Не сомневаюсь в их способностях... – Вздыхает Ник, и внутренне собирается. – Что еще?
-Например, почему я зову вас «Хозяин».
Инженер, ожидавший что угодно, кроме такой ерунды, вдруг начинает ржать:
-А как ты еще должен меня называть?
-Да, но, Хозяин, им-то как объяснить?
-Ну, придумай что-нибудь, это же твоя проблема, в конце концов.
Мертвец даже подло радуется, что не его, потому что как разжевать ситуацию пигалицам, он, конечно, не знает.
А потом бездумно перекатывается на бок и утыкается лицом в ключицу парню. Зачем-то жалуется:
-Слушай, я так устал….Пиздец какой-то….не могу больше… все заебало. Хорошо хоть ты меня выручаешь.
Растерянный Генма лежит молча и неподвижно, как теплое бревно, и пошевелиться боится.
Под щекой ткань старой хлопковой футболки. Ник замирает так, наслаждаясь размытым, иллюзорным ощущением гармонии. Пора записываться в клуб анонимных алкоголиков. Там он сможет обжиматься с мужиками, ныть о тяжелой судьбе, и, впервые за долгие годы, пусть его все поддерживают, хлопают по спине и жалеют. Заебись отличная идея.
Лежит так, рядом, трупом, кажется, достаточно долго и, наверное, отдыхает. Осторожно прикрывает глаза, на веках только белое-белое-белое море краски. Приходится снова помимо желания смотреть в шею клону, там, по крайней мере, приятно темно, как, наверное, только в могиле бывает.
Сердце Генмы бьется быстрее и быстрее, некрасивая мышца в клетке костей. Никаких посторонних шумов, - просто обычный живой человек.
Инженер кладет руку на грудь с небольшим, приятным мужским рельефом, чувствует слабое биение, спускается вниз, мимо задравшегося края футболки, по упругому кожаному животу с пупком, до тонкого хлопка трусов, под которыми стоит налитой, гудящий от крови член.
Хоть кто-то ему по-прежнему рад.
Сжимает поверх ткани. Приятное, успокаивающее ощущение.
А сам утыкается глубже в горячую шею, ключицы, лбом ощущая очерченную линию небритого подбородка, обросшие волоски бороды.
-Слушай, а ты точно ни с кем не трахаешься? – Вот уж актуальный, ко времени, вопрос.
Сейчас Генма признает «Конечно» или как-нибудь хитро промолчит, или соврет, и что Ник тогда будет делать?
Бинго! Чувствовать себя как обычно: «Ник, ты мудак».
Клон громко проглатывает ком слюны, дергается хрупкий кадык. Ага, переживает, гад такой.
Неудобный вопрос.
Быстро, скороговоркой отвечает:
-Нет-нет. Никогда.
-Ну, это точно? Я обещаю, что не буду наказывать. У меня ни сил, ни настроения тебя воспитывать не осталось.
- Не спал, - для убедительности даже мелко трясет головой, ударяясь подбородком Хозяину в лоб.
-А че испугался?
Помедлив, клон вроде бы даже искренне отвечает:
-А я вас вообще боюсь.
-Ну ладно тогда, - с облегчением выдыхает Ник.
Вытаскивает ладонь, плюет на нее и забирается обратно, уже под резинку трусов. Дрочит слишком вяло и лениво, но этого, наверное, достаточно, потому что вскоре парень несмело накрывает его руку своей и задает ритм.
Когда он тихо кончает, выгнувшись напряженной дугой, молча сжав зубы, чтобы не разбудить девочек, - потому что дверь в их комнату, хоть и находится далеко, все еще открыта, мертвец даже чувствует себя довольным. Хотя, в действительности, гордиться особенно нечем, да и ладонь теперь вся в сперме.
Некоторое время слушает, как Генма тяжело дышит.
-Хозяин, а вы… не хотите?
-Неа, - тихо выдыхает мертвец, не желая продолжать разговор. И зачем-то подается наверх, легко целуя парня в сухой уголок губы и почему-то чувствуя себя от этого почти счастливым.
-А вы тут типа папа и мама, да? – Раздается, кажется, над самым ухом.
Ник вздрагивает и от неожиданности чуть было не выдает громкую трехэтажную тираду, но вовремя берет себя в руки.
Мико. Потому что у Юко, пожалуй, не хватит мозгов задавать такие вопросы.
Стоит в розовой ночнушке почти у самой кровати и с интересом на них пялится. Причем, судя по блеску в глазах, еще и в темноте отлично видит, почти как сам главный инженер. Вот ведь адская пигалица, как и, главное, когда она так неслышно подошла?
Или от усталости у Ника и со слухом проблемы появились, - клону-то явно не до этого было.
-Ты – Мико?
-Ну да. У Юко нет такой родинки на подбородке. Ты бы уже запомнил, дядя.
-Что тебе надо? – Не особенно вежливо спрашивает мертвец.
-Я пописать встала! – Радостно сообщает мелочь.
-Ну, так иди, писай?
-А у меня живот болит.
-Где? – Хрипло подает голос очнувшийся от комы клон.
-Тут, - показывает девчонка куда-то в район пупка.
-Ладно, марш в туалет, сейчас что-нибудь найду в аптечке ….- Вздыхает парень и начинает осторожно ерзать, вытираясь и подтягивая под одеялом белье.
Но вместо того, чтобы развернуться, и отправиться, наконец, в сортир, Мико развивает мысль:
-Так. Значит ты, типа, мама. А ты, Чудовище Дядя Ник, типа, папа. А вместе вы пидарасы.
-Б… - Задыхается Ник и нечеловеческим усилием заставляет себя заткнуть рот.
-Откуда таких слов набралась!? – Громким раздраженным шепотом спрашивает клон и, наконец, усаживается на кровати.
-Ты чего, дурак? Это все знают. Майки говорит, что у него есть соседи. Они пи-да-ра-сы! И трахаются в задницу как две собаки! Вот.
-Иди лучше пописай, девочка, - тихо предлагает инженер, чувствуя, как у него в голове что-то медленно и печально начинает закипать.
-Нельзя говорить такие плохие слова, - бубнит Генма, выбираясь из кровати и босиком шлепая за Мико.
По пути находит халат, - откуда у него халат? – натягивает и более уверенно идет на кухню.
-А я сестре завтра скажу, - звонким голосом сообщает мелкая стерва.
Блядь.
Он сам удочерил вторую Чио.

запись создана: 03.01.2011 в 16:42