на компе завалялся.....
Он наливает в кружку зеленый чай.
Пахнет жасмином и вечерами в азиатских кафе. Пахнет воспоминаниями, которые тускнеют с каждым днем.
Василий знает, что однажды он все забудет. Вообще все.
Что проснется чистый, белый и пустой, как лист бумаги для принтера.
Что жизнь, которую уже называет «прежней» – она даже не сон.
Ее просто не было.
Не случилась. Не произошла.
Его, Василия, жизнь. Не было вовсе.
Вот в чем беда.
Уродливый лысый здоровяк на семейных фотографиях, что в рамках стоят по всей квартире. Кем он был?… Чем жил?….
Хрен его знает. Нужно спросить у Хны.
Василий пробует вести то ли дневники, то ли книги мемуаров. И записи в них становятся все короче и отрывистей.
Весь прошлый месяц они напоминали сделанные за ланчем описания ночных снов, где слова–подделки складываются в коротенький текст, который не передает даже сотой части событий.
Волшебство ушло: не ухватить за хвост ту зыбкую ночную реальность.
Не вернуться туда. Развеялось как сон.
ПРОДОЛЖЕНИЕ
Он с любопытством перечитывает страницы самых первых тетрадей – будто захватывающее произведение читает. Не о себе, об эпическом герое, которому место в кино или комиксах, но уж точно не в реальной жизни.
Василий вздыхает, берет чашку и бредет в гостиную.
Сил готовиться к экзамену уже нет. Голова, тяжелая и явно не по размеру, наполнена чем-то мягким и неповоротливым, мысли текут куда угодно, только не в сторону госуправления, которое вроде как нужно знать завтра к десяти.
Еще и Хайне со своей музыкой.
Хайне.
Странно думать, что этот парнишка – его ребенок. Брат – да, возможно. Но сын?
Между мальчиком и Васей есть связь, глупо это отрицать. Но не родительские узы, другое: тяга потерянных душ в чужом непонятном мире. Дружба. Взаимозависимость.
Конечно, Хайне не хватает отца. Настоящего. Того мужика с фотографий.
Ведь Хайне – особенный.
Он мальчик-личинка. Младенческие фотографии которого не покажешь друзьям.
Молчаливый, слишком разумный, слишком самодостаточный, слишком….страдающий?
Из комнаты пацана доносится блюз.
Хайне слушает музыку стариков.
Блюз – это когда хорошему человеку чертовски плохо.
Вася забирается с ногами на диван. Чашка приятно греет руки.
Блюз.
Когда раздается звонок в дверь, он резко вскакивает, будто очнувшись, идет открывать.
Хна вернулся с работы.
Стоит на пороге, ростом почти с дверной проем. Шагает вперед, наклоняется и привычно чмокает в губы.
Подходит Хайне – обмен приветствиями, пара дежурных фраз про успехи в школе, и парень исчезает в своей забитой под завязку блюзом комнате.
Все как всегда….
За ужином Хна устало молчит. Без особенного интереса катает по тарелке кругляши гороха.
Вася тоже молчит. Перед ним лежит конспект, вот уже пятнадцать минут открытый на одной и той же странице.
И Хайне молчит. Просто молчит.
Большая плазменная панель телевизора говорит за всех.
Хна выходит из ванной.
Одну за другой отстегивает косы, они валятся на пол с металлическим лязгом.
Вася в который раз удивляется, как можно постоянно носить такую тяжесть.
Удивляется, будто не он придумал эту конструкцию. Будто не он мог держать связку прядей всего лишь двумя пальцами.
Будто не он провел рядом с существом с косами большую часть жизни.
Правильный ответ: не он.
С домашней прической Хна выглядит более безопасным. Таким …. Уже привычным, что ли?
Хна. Мать его сына.
Васе тоже нужны родители.
Он сам еще не вырос.
Он просто не готов ко всему этому.
В тишине едва слышно, как работают механизмы протезов в теле жены.
Жены.
Василий нервно хмыкает в свой конспект.
Хна ловит его взгляд, неловко улыбается зубастой ухмылкой, от этого лицо кажется совсем отстраненным, бесполым, одинаково мужским и женским, но тело никаких иллюзий не оставляет.
Садится на угол постели и искоса смотрит.
Хну что-то гложет.
Наверное, ему тоже не хватает мужчины с фотографий.
Наверное, он острее других чувствует, как разрушается сущность самого дорогого человека. Хна уже терял мужа, хоронил тело и, наверное, попробовал жить дальше.
А потом был миг безумной, слепой надежды. И – вторая потеря, по крохам, в затянувшейся агонии Васиной амнезии. Вдвое больнее, да.
Им, кажется, не о чем говорить. Разговоры о прошлом, о давних интересах и бывших знакомых несут боль. Хна вскидывается, горячо рассказывает о чем-то и разбивается о стену пустоты, - Василий почти физически ощущает этот момент.
В настоящем они слишком разные люди, чтобы найти общие темы, - так, по крайней мере, кажется парню. Его институтские проблемы смешны по сравнению с тем, что приходится решать Хне в режиме ежедневной тякучки. Это понятно и без семи пядей во лбу.
У них даже не симбиоз. Просто совместное сосуществование. В браке, от которого даже документов не осталось.
Живут вместе, просто потому, что некуда больше пойти.
Просто потому, что не к кому.
Как все просто.
Да.
-Я на полу посплю, ладно?
-Как хочешь, - соглашается Василий.
-Подготовился?
-Не знаю. Я боюсь. С другой стороны, не сдам, ну и хрен бы с ним, пойду на пересдачу во вторник.
-Ааа… - тянет Хна, ломаясь на глазах, заполняя собой полкомнаты.
Вася видел перевоплощение десятки раз, но все равно не может отвести взгляд.
Кажется, будто Хну выворачивает наизнанку вместе с потрохами, и удивительно, как это огромное, сильное, покрытое броней существо способно поместиться в человеческом теле.
-Спокойной ночи, дорогой – то ли рычит, то ли лает Хна, и от звуков его голоса по хребту бегут в сторону затылка мурашки.
-Спокойной ночи, - стараясь сохранить внешнее хладнокровие, отвечает Вася.
Щелкает выключателем.